Омар Хайям - великий учёный

Омар Хайям - великий учёный

«— Нет, кто бы мог подумать, что Омар Хайям был настолько великим ученым! — сказал Виктор, видимо обдумывая услышанное.
— Ещё каким учёным! — подчеркнул Сэнсэй. — Омар Хайям смог внести огромный вклад в развитие людской науки, сделав ряд важнейших открытий в области математики, астрономии, физики… Он впервые в истории развития математических дисциплин этой цивилизации дал полную классификацию всех видов уравнений, в том числе линейных, квадратных, кубических. Разработал систематическую теорию решения кубических уравнений, обосновал теорию решения алгебраических уравнений. Кроме того разработал математическую теорию музыки. Описал метод извлечения любой степени из целых чисел. Я уже не говорю за остальные теории и формулы, которые Омар Хайям предоставил миру, касающиеся не только математики и астрономии, но и особенно физики. Это были как раз те знания, которые намного бы ускорили процесс постижения человечеством научных дисциплин и, соответственно, в вековом соотношении гораздо бы приблизили научно-технический прогресс данной цивилизации, минуя эпохи «темноты» и «эгоистических суеверий». Но увы, люди остаются людьми… Более того, в те времена Омар Хайям слыл величайшим астрономом своего времени. И если бы все его трактаты по этой дисциплине дошли до современных учёных, то сейчас бы люди, благодаря этим знаниям, продвинулись в науке далеко вперёд, ибо в его работах имеются знания, которые нынешними астрономами, со всем их новейшим оборудованием, ещё не открыты.
— Нормально! — ошарашенно проговорил Андрей. — А как так можно?
— Знания есть знания, я вам когда-то объяснял, что это всего лишь банк данных, хранящийся в Шамбале. Существуют, конечно, определённые временные точки в процессе развития цивилизации, через которые выдаётся соответствующая информация через подсознание более-менее подготовленным по данным дисциплинам людям. Но когда среди людей появляется духовная Личность, да ещё с подобающим интересом к наукам, такой человек может черпать информацию практически неограниченно, соответственно ускоряя прогресс данной цивилизации в целом. Такие люди, как правило, намного опережают своё время. Но тут возникает одна проблема. Ускоренный процесс развития цивилизации во многом зависит не только от полученных знаний, но и от пресловутого людского фактора — степени людского восприятия данных знаний. А последнее, в свою очередь, зависит от многого: начиная от духовного состояния общества и, соответственно, каждой личности в отдельности, и заканчивая уровнем активизации деятельности Архонтов.

Вот, например, взять Омара Хайяма. Его учитель, который был учеником Бодхисатвы Агапита, поставил молодого Омара на духовный путь. И, кстати говоря, начинал Омар Хайям с практики «Цветок лотоса», которой он успешно занимался в течение всей своей жизни. Поскольку юноша был человеком чистого сердца да ещё проявил интерес к наукам, учитель поведал ему о том, как можно на основе имеющейся базы знаний получить новые знания, используя определённые духовные практики. Омар не просто заинтересовался этим. Он стал упорно трудиться над достижением результатов. Вначале он, как советовал учитель, пополнил свою «базу» знаний опытом учёных предыдущих поколений, обучаясь наукам в Нишапури, Балхе, Самарканде, параллельно практикуя данные ему духовные практики. И результат его работы над собой явно уже просматривался в двадцать пять лет, когда, как я говорил, им уже были написаны солидные научные трактаты. Это было только начало. Более того, со временем у Омара открылся дар ясновидения, хотя он к этому и не стремился. Это в принципе было сопутствующим эффектом его духовного развития.
— Ничего себе! — восхищённо воскликнул Костик. — Мне бы такой сопутствующий эффектик, я бы не отказался.
— Когда это желание будет исходить из твоей души, а не из твоего животного, то для тебя не будет ничего невозможного, — заметил Сэнсэй. — Так вот, Омар Хайям прославился среди людей, благодаря своему дару ясновидения, как великий астроном-прорицатель. А в те времена астрономия неразрывно была связана с астрологией. Астролог должен был досконально владеть не только, как сегодня говорят, психологией (тонкостями человеческой психики), космографией и искусно уметь составлять гороскоп, но и знать геометрию, науку о свойствах чисел, иметь энциклопедические познания.

Его знания и талант оценили и те, кто стоял у власти. Благодаря этому Омар Хайям смог заниматься научной деятельностью при дворе караханидского принца Хакана Шамс ал-Мулка. В возрасте двадцати шести лет его пригласили на службу к царскому двору султана Малик-шаха в город Исфахан.
Именно Омару было доверено строительство крупнейшей в то время в мире обсерватории в Исфахане. Она была построена по чертежам Омара и впоследствии им же и возглавлена. Омар подобрал хороший коллектив. Официально ему было поручено разработать новый календарь, что он с успехом и выполнил. Но параллельно этой работе Омар не только усовершенствовал оборудование наблюдения, разработав зеркальный телескоп, он вывел астрономические таблицы «Зинджи Малик-шахи» (названные им в честь Малик-шаха, как тогда было принято). Но и самое главное — он сделал то, что было совершенно неординарно для того времени: объединил физику и астрономию в формулах и законах, которые даже на сегодняшний день остаются не только актуальными, но и во многом неизвестными современным учёным. Чего только стоит его описание так называемой ныне «тёмной материи», до сути которой учёные до сих пор не могут докопаться. Так что Омар Хайям был настоящим Учёным-энциклопедистом с большой буквы. О нём уважительно отзывались практически все его современники, называя его «Ученейшим мужем века», «доказательство Истины», «Имамом Хорасана», «Царём философов Востока и Запада». Но самым главным его прозвищем, подчёркивающим его суть, было «Мудрец, взрастивший в сердце росток Любви Живой».

Николай Андреевич задумчиво покачал головой.
— Да, такой великий человек был, а спроси любого, что о нём знает современный человек? В лучшем случае ответят, что был такой восточный поэт, «гуляка, пьяница и дебошир».
— К огромному сожалению, — кивнул Сэнсэй. — Хотя Омар Хайям не был ни пьяницей, ни гулякой, ни дебоширом, как хотят представить его массам «Вольные каменщики». По большому счёту всё это делается ими для того, чтобы скрыть своих людей и не позволить Правде проявиться в миру.
— Но у Омара Хайяма действительно много стихов о вине и возлюбленной, — возразил Костик.
— Стихи Омара Хайяма носят двоякий смысл, — вновь повторил Сэнсэй. — Он специально облекал свои мысли в словесную символику, используя особенную лексику житейского плана для выражения того, чего он достиг в духовном. Это давало возможность свободно выражать то, чего нельзя было сказать вслух открытым текстом. Он использовал методы суфиев, с учением и творчеством которых он был хорошо знаком, у которых выражение земной Любви символизировала Любовь к Богу, встреча с возлюбленной — поиск путей к Богу, озарение. Под вином подразумевался источник Мудрости, божественная благодать, достижение божественного экстаза. Гончар, гончарная мастерская — взаимоотношения между творцом, миром и индивидуумом. И не надо забывать, что Омар жил в мусульманской стране. А Коран запрещает употребление вина. Более того, Омар прославлял и персидскую поэзию. Чтобы судить о его стихах, надо знать, какое значение имеет вино в персидской поэзии. Но такие подробности в описании творчества Омара, как правило, опускаются.

— А что, он был мусульманином? — удивлённо изрёк Юра.
— Да. Правоверным мусульманином. Он даже совершил хадж — паломничество в Мекку, как и предписывает Коран.
— А как же он тогда занимался «Цветком лотоса»? — удивлённо проговорил Андрей.
— Ты не путай религию и Знания. Он верил в абсолютного Бога единого, он шёл к Богу через чистые Знания и был гораздо выше религии. Хотя всегда с уважением относился к традициям, исламу. И поверь мне, ислам, как религию, есть за что уважать.
— Получается, его стихи носили двоякий смысл, — задумчиво проговорил Николай Андреевич.
— Да, и благодаря этому каждый, кто знаком с его поэзией, и по сей день находит в них свою изюминку, исходя из степени своей нравственности, опыта жизни и знания. Вот ты вспомни то, о чём я вам рассказывал, к примеру, о душе, что скрыта в нашем подсознательном «океане», о том «нечто», что является нашим слушателем и плавает на поверхности, и сравни с тем, о чём писал Омар, и ты всё поймёшь. Возьми, к примеру, такой его стих.

«Всё, что мы видим, — видимость только одна.
Далеко от поверхности мира до дна.
Полагай несущественным явное в мире,
Ибо тайная сущность вещей не видна».

Или вот такие стихи.

«О, невежда, вокруг посмотри, ты — ничто,
Нет основы — лишь ветер царит, ты — ничто.
Два ничто в твоей жизни предел и граница,
Заключён ты в ничто, и внутри — ты ничто».

«Тот кто в сердце своём тайны духа познал,
Тот читает в сердцах, кто б перед ним не стоял.
Сам он — море, ныряльщик и жемчуг бесценный,
Вникни в мудрость того, что сейчас я сказал!»

«Вместо солнца весь мир озарить — не могу.
В тайну сущего дверь отворить — не могу.
В море мыслей нашёл я жемчужину смысла,
Но от страха её просверлить не могу».

А теперь я хотел бы вам зачитать ещё один стих. Только не просто слушайте, а постарайтесь вникнуть в смысл этих слов.

«Смотри: беременна душою плоть бокала,
Как если б лилия чревата розой стала,
Нет, это пригоршня текучего огня
В утробе ясного, как горный ключ, кристалла».

Николай Андреевич подумал, а потом сказал:
— Что-то я не понял…
— Вообще-то первоначально вместо «бокала» было слово «чаша», — словно рассуждая сам с собой, заметил Сэнсэй, а потом стал пояснять Николаю Андреевичу: — Смысл этого стиха до конца можно понять, лишь зная подлинную историю Грааля. Для остальных же этот стишок не более чем интерпретация на бытовом уровне… Или, послушайте к примеру, вот такой стих из той же серии.

«Спросил у чаши я, прильнув устами к ней:
“Куда ведёт меня чреда ночей и дней?”
Не отрывая уст, ответила мне чаша:
“Ах, больше в этот мир ты не вернёшься, Пей!”»

— М-да, действительно, если ты ограничен в знаниях, то ничего более бытового уровня в голову не лезет, — согласился Николай Андреевич и тут же поинтересовался. — А что это за история с Граалем?
— Позже расскажу. Слишком серьёзная тема, которая затрагивает очень многие события. А сейчас лишь отмечу, что Омару Хайяму многое было ведомо по истории данного вопроса. Кстати говоря, в глубокой древности на Востоке то, что ныне называют «чашей Грааля», именовали не иначе как «чашей Джамшида». И у Омара Хайяма на этот счёт тоже есть весьма любопытное стихотворение.

«Джамшида чашу я искал, не зная сна,
Когда же мной земля была обойдена,
От мужа мудрого узнал я, что напрасно
Так далеко ходил, — в моей душе она».

— А кто такой этот Джамшид? — поинтересовался Костик.
— Джамшид? Это легендарный царь иранского эпоса, прообраз более позднего варианта древнеиранского первочеловека Йимы. По легенде он обладал «чашей», то есть тем, в чём отражался мир… Вообще я должен отметить, что даже те известные стихотворения Омара, которые вы имеете возможность сегодня читать на русском языке, иногда не совсем точно передают смысловую нагрузку стиха. Ну, во-первых, Омар Хайям писал на персидском языке «фарси», этой своеобразной литературной «латыни» Востока, где очень много специфических терминов и своих понятий, старинных обозначений. И, кстати говоря, стихи, которые он в основном писал на полях своих черновиков научных работ, были для него просто увлечением, душевным порывом. Многие его стихи записывали друзья по-памяти. Во-вторых, гораздо позже, люди, которые занимались переводом этих стихов, пропускали их через собственное восприятие жизни, своё мировоззрение, да к тому же облекая перевод в произвольную стихотворную форму, чтобы он выглядел стихом на том же русском языке. Так и происходило некоторое искажение сути. В подлиннике, конечно, его стихотворения звучат потрясающе.

И тут Сэнсэй совершенно неожиданно для нас стал читать стих на каком-то чудном языке, очевидно на этом самом «фарси». Вернее он даже не читал, а словно пел, произнося слова протяжно, на распев. Да и сам стих мне показался каким-то необычным. Не знаю, то ли оттого, что этот стих читал Сэнсэй, то ли от необыкновенного сочетания звуков, но меня точно с головой накрыла какая-то необъяснимая волна всеобъемлющей благодарности, из-за которой мой «Цветок лотоса» стал словно расцветать внутри, разливая по телу благодатное тепло. Я даже замерла, боясь пошевелиться и потерять это нахлынувшее чувство лёгкости и внутреннего блаженства.
После того как Сэнсэй закончил читать стих, водрузилась тишина.
— Мощно! — первым восхищённо произнёс Николай Андреевич. — Такая внутренняя встряска!
— Ага, у меня аж мурашки по телу пробежали, — согласился с ним Стас.
— Вот видите, — отметил Сэнсэй. — В стихах заложена частица души самого Омара Хайяма. И несмотря на то что самого автора уже давно нет, вернее нет его тела, его поэзия до сих пор будоражит людские души, заставляя их просыпаться. Люди что-то чувствуют, а что, не могут понять. Их тянет к его стихам. Недаром о стихах Омара Хайяма говорят, что они не знают ни временных, ни национальных границ, волнуют мысли людей, заставляя их задуматься о смысле своей жизни. И это, заметьте, несмотря на все противодействия «Вольных каменщиков», которые старались, чтобы имя Омара Хайяма было стёрто в веках. Как они не тормозили процесс роста популярности Омара Хайяма в Европе, дабы не высветились их подленькие делишки, этот процесс всё равно стал неизбежным. — И помолчав, Сэнсэй добавил: — Но самое смешное во всей этой истории, это попытки «Вольных каменщиков» даже сегодня дискредитировать Омара Хайяма в глазах общества. На сегодняшний день известно около пяти тысяч его рубаи, то есть стихов. Хотя большая их часть — это всего лишь приписка к его имени, не более того. Ныне учёные отводят Омару авторство 300-400 рубаи. Причём распространена информация, что в библиотеке Кембриджского университета якобы хранятся подлинники этих древних рукописей, аж целых 293 рубаи. Естественно, нашлись и «востоковеды», подтверждающие несомненную достоверность, что данные рукописи принадлежат руке Омара Хайяма, ставшего знаменитым на весь мир. Причём последние пропагандируются с особенной тщательностью при упоминании Кембриджского университета.
— Кембриджского университета, говоришь? — с усмешкой проговорил Николай Андреевич.
Когда до ребят дошел смысл этих слов, они рассмеялись. В ответ Сэнсэй с улыбкой пожал плечами.
— А потом и появляются в миру стихи, что-то вроде такого:

«Вхожу в мечеть смиренно, с поникшей головой,
Как будто для молитвы… Но замысел иной:
Здесь коврик незаметно стащил я в прошлый раз;
А он уж поистёрся, хочу стянуть другой».

Возьмите любой из переводов этого стиха, смысл останется тем же, что Омар якобы пришёл в святую мечеть, чтобы украсть там себе молитвенный коврик. Хотя первоначальный смысл стиха, ещё до исторической подделки его людьми «Вольных каменщиков», имел совершенно иной смысл. Там говорилось, что Омар пришел в святую мечеть не для того, чтобы услышать слово людское, а для того, чтобы спросить у Бога о том, что ему делать, поскольку тело его, как покров для истинной молитвы, уже обветшало, и нужно ли ему новое тело или это будет последним для него. Проще говоря, достоин ли он выйти из круга реинкарнаций или же нет. То есть речь шла о духовных, а не материальных ценностях.
— М-да, чувствуется существенная разница, — кивнул Николай Андреевич.
— Ну, это вы сейчас прочувствовали разницу, — сказал Сэнсэй, — потому что чуть-чуть начинаете понимать, что к чему. А большинство же людей наивно верят в то, что благодаря «Вольным каменщикам» популяризируется, что это и есть подлинные стихи Омара Хайяма… Вот вам и результат мнения масс об этом Человеке.
— А Омар Хайям умер в пожилом возрасте? — поинтересовался Николай Андреевич.
— Да, — ответил Сэнсэй и задумчиво проговорил, — Омар Хайям достойно прошёл самое трудное испытание — испытание деньгами и властью. Даже после того как переменилась власть и обсерватория, которую он возглавлял, пришла в запустение, вследствие отсутствия к ней интереса правящих кругов, Омар не впал в отчаяние. Он продолжал приносить пользу людям, работая врачом. И, по сути, дожив до старости, он не умер. Он ушёл. Незадолго до смерти Омар поведал своим ученикам не только дату своей смерти, но и где будет расположена могила для его «обветшалого тела» и даже то, что она будет покрыта розовыми и белыми лепестками от цветов груш и абрикос. Так оно и случилось.
И помолчав, Сэнсэй промолвил:
— Мы здесь временны. А время летит очень быстро. Ведь то, что было вчера, уже прошло. А ведь когда-то оно было отдалённым будущим, — и уже более оживлённо добавил. — Вот вам два примера: Ньютон и Омар Хайям. Один всю жизнь прослужил тьме, а другой — свету. Делайте выводы! Ньютон — вор, который всю жизнь прожил с внутренним позором и в смерть ушел отягощённый такой кармой, что и врагу не пожелаешь. А Омар Хайям за свою жизнь сделал огромный скачок в духовном развитии. И своим трудом сотворил не просто много полезного для людей, но и, работая над собой, смог уйти из этого мира в более высшие сферы».

Отрывки из книги Анастасии Новых «Сэнсэй. Исконный Шамбалы». Часть 4.

  
Рейтинг: 4.8 / 5 из 30



Книги Анастасии Новых


Книга АллатРа скачать

ВКонтакте Sensei.org.ua